Игорь Верник – одна из самых ярких и харизматичных фигур российского бомонда. Его улыбка стала брендом, его личная жизнь – объектом пристального внимания. Талантливый актер театра и кино, шоумен, музыкант, Игорь Верник – одна из самых ярких и харизматичных фигур российского бомонда. Его улыбка стала брендом, его личная жизнь – объектом пристального внимания. Застать Игоря дома практически не возможно, ведь он постоянно в движении. Однако редакции журнала «Современный дом и офис» удалось это сделать. В приватном пространстве красавец и плейбой оказался совершенно не похож на «глянцевый» образ, созданный СМИ.

Загородный дом, как дорогой автомобиль и костюм Brioni, стал визитной карточкой успешного и респектабельного мужчины. Что побудило вас приступить к строительству — мода на загородное имение или внутренняя потребность?

— Я жил за городом в детстве: каждое лето отец снимал дачу в Салтыковке, красивейшем месте, где когда-то любили отдыхать Исаак Левитан, Андрей Белый, Всеволод Мейерхольд. Скромный деревянный дом, куда мы перебирались всей семьей на три месяца, с маленькими комнатками и удобствами на улице, стал для меня по-настоящему родным. С ним, с этим временем, связано так много счастливых воспоминаний. Переезд на дачу и возвращение в город, ожидание этого, хлопоты и заботы — я прекрасно помню эти моменты и свои ощущения.

Потом детство закончилось. Я жил в Москве, сначала в одной квартире, потом в другой. Со временем стал все чаще и чаще задумываться о переезде за город. Мне захотелось просыпаться и видеть вокруг не коробки высоток, а деревья, вечером перед сном гулять или просто стоять во дворе, дышать свежим воздухом, ощущать запах травы, леса, забыв обо всех проблемах. Говорят, во время стрижки вместе с волосами уходит отрицательная энергия. Мне кажется, нечто подобное происходит и когда ты выезжаешь на природу, пересекаешь черту города, особенно Москвы: все лишнее, чужое, негативное испаряется.

Загородный дом — это серьезный инвестиционный проект. Сначала я только думал о нем. Потом, когда появилась возможность воплотить мечту в жизнь, стал подыскивать место — и остановил свой выбор на поселке Павлово. Строительство затянулось, несколько раз процесс приостанавливался. Наконец, я въехал в новый дом. Однако пожив в нем некоторое время, понял, что планировочное решение не продумано до конца, и затеял пристройку. Работы до сих пор продолжаются. Думаю, их можно остановить только волевым решением: поставить точку — и все.

Я начинал строить дом по ПРЕДСТАВЛЕНИЮ о том, каким он должен быть. И только поселившись в нем, понял, КАК я хочу в нем жить. Надеюсь, после внесенных изменений он будет устраивать меня во всех отношениях, и еще — что переезд произойдет в ближайшее время. Поэтому мой загородный дом — ни в коем случае не дань моде, а следование внутреннему ощущению.

Игорь, вы очень увлеченно и эмоционально говорите о своем доме. Не остается сомнений в том, что он — не дорогая игрушка, а любимое детище.

— Дом ни с чем нельзя сравнить. Ты делаешь его от и до. Он вырастает из чертежей, задумок, бездушных линий. Постепенно очертания оживают, появляются воздух, свет, фактуры. С одной стороны, это очень интересно, с другой, строительство — это тяжелый, даже мучительный процесс, занимающий массу времени, требующий постоянного подключения, гигантского внимания, отслеживания мельчайших деталей. Наконец, здание закончено — и тут начинаются работы по обустройству придомовой территории: освещение, ландшафтный дизайн, беседки, веранды…

Пока для меня все, что связано с домом, — это один бесконечный рабочий день.

Ощущение безмятежного счастья, которое хранится в душе о загородном отдыхе с родителями и братьями, остается воспоминанием и мечтой. Дом в Салтыковке не принадлежал нам — семья приезжала туда и уезжала — тем не менее, он был своим, потому что мама одухотворяла его. Она развешивала картины, фотографии, превращая арендованную дачу в НАШЕ уютное место, и было не важно, какие там стены и обои. Но все же, это было временное пристанище. В собственном же доме хочется, чтобы каждая деталь — фактура, свет, мебель — были тебе органичны. Поэтому я уделяю его строительству и обустройству большое внимание. Конечно, это — детище, и любимое. Сейчас оно требует многих сил, но когда-то, надеюсь, начнет отдавать то, что в него вложено, и станет местом, где счастливо и по-хорошему бездумно проводишь время.

Кто помогал вам в разработке проекта и интерьера дома?

— На всех этапах строительства и проектирования интерьера своими советами мне помогала Альбина Назимова — известный дизайнер, педагог, реставратор и мой друг детства.

На профессиональной же основе я сотрудничаю с дизайнерским бюро. Архитектор Ирина (когда-то она работала у Альбины, а потом открыла собственную студию) посвятила моему дому массу времен, сил, сделав его таким, как я хочу. Мы регулярно встречаемся и обсуждаем самые разные моменты. Например, сегодня я советовался с ней по поводу навеса на веранде.

Альбина Назимова создала интерьер квартиры вашего брата Вадима. Она — ваш «семейный» дизайнер?

— В первую очередь, Альбина — близкий человек. Мы начали дружить еще в школе, когда никто не знал, кем мы станем. Сейчас у нас один круг общения, одна среда, и мы понимаем друг друга. К тому же, Альбина — человек с безупречным чувством цвета и блестящий профессионал. Я очень доверяю ее вкусу, чутью и знаниям. Дизайн интерьера квартиры, в которой я живу в Москве, тоже создала она.

Игорь, чем именно вас не удовлетворил первый проект?

— Столовая была соединена с кухней, и, когда мы обедали, или просто общались с близкими людьми, домработница находилась рядом — готовила, убирала. Я чувствовал себя не очень комфортно. Поэтому решил изолировать кухню, выделив ее в отдельное пространство.

Чтобы осуществить эту идею, пришлось создать дополнительный архитектурный объем. Это вылилось в очередную «стройку века». Ведь построить дом — это одно, а перестроить уже существующий — другое. Таким образом, я на собственном опыте убедился в том, что кухня, где готовят, столовая, где собираются с друзьями, семьей, и гостиная должны быть изолированы друг от друга, ведь у них разное предназначение.

Как бы вы определили стиль интерьера дома?

— Когда-то я увлекался антиквариатом, однако, старинных вещей в моей квартире не так много. Например, стул из зрительного зала старого МХАТа времен Станиславского. Я забрал его, когда здание закрыли на ремонт и начали все оттуда выбрасывать. В оформлении загородного дома я отдал предпочтение спокойному, минималистичному, но очень уютному дизайну и сдержанной цветовой палитре. Этот интерьер не вычурен, не помпезен и не классичен.

У вас много картин. Создается ощущение, что нейтральные по цвету стены, пол и даже мебель служат неким фоном для произведений искусства.

— Да, во многом это так. Я очень люблю живопись и фотографию. Мне нравятся работы питерского художника Дмитрия Шорина. В моей коллекции есть несколько картин Юрия Кротова. Его солнечные, импрессионистические, очень эмоциональные полотна создают радостное, светлое настроение.

Как правило, публичные люди, герои светской хроники и в домашнем пространстве окружают себя статусными, брендовыми вещами. Соответствуете ли вы этой «картинке»?

— Для меня не важны ни громкое имя марки, ни мода на нее. И никогда не были важны. Мой светский образ ничего не диктует мне в приватной жизни. Я совершаю покупки, руководствуясь только своим вкусом, внутренним ощущением и воспитанием. Например, я совершенно спокойно хожу по блошиным рынкам в Париже или в Берлине и приобретаю предметы, которые мне нравятся.

Я убежден в том, что только внутренне созвучные человеку вещи создают атмосферу дома. Для меня очень важно пространство, в котором я существую, как на съемочной площадке, так и в жизни. Кому-то после рабочего дня достаточно просто дойти до кровати, и все равно, какая это кровать. Для меня, напротив, значимо место, где я сплю: удобная подушка, простыня хорошего качества, одеяло, свет, цвет стен, внешний вид кровати — все вместе это дает ощущение покоя. Как актер я много езжу, и привык спать в кресле самолета, в машине, в поезде, стоя на съемочной площадке. И, поверьте мне, это настоящее наслаждение — спать в своем доме, в окружении вещей, которые тебе дороги.

Есть ли дизайнерское решение или предмет в доме, которым вы особенно гордитесь?

— Я люблю здесь все, потому что каждый элемент выношен, прочувствован мной. Я прекрасно понимаю, что дом не безупречен, ведь строительство — это путь ошибок. И я их совершил. Но я влюблен в него, поскольку это выстраданное мною пространство.

Если говорить о деталях, мне очень нравится массивный овальный стол, что стоит в столовой. Уютный, с толстой столешницей, с красивой фактурой, он дарит ощущение тепла и мощи дерева, гармонизирует пространство и создает правильное настроение. На третьем этаже, где расположена спальня, я сохранил и слегка тонировал потолочные балки — они тоже несут природное ощущение дерева. Мне кажется, что пространство загородного дома обязательно должно быть живым, отличным от интерьера городской квартиры. Чтобы добиться этого, совсем не обязательно возводить деревянный сруб, достаточно нескольких создающих атмосферу деталей.

В доме есть вещи, привезенные из путешествий, например, люстры: одна приехала со мной из Италии, другая — из Франции, третья — из Израиля. Я коллекционирую чайники. И, конечно, для них нашлось здесь место. Мы с отцом очень любим чай. Чаепитие в нашей семье всегда было своего рода ритуалом. Видимо, поэтому я стал их собирать. Однажды близкий человек привез мне чайник из путешествия — с него и началась коллекция. Сегодня в ней есть фарфоровые чайники из Азии, необыкновенный чайник на трех ножках, привезенный из Нью-Йорка, старинный чайник, приобретенный у одной старушки во Франции — подобные предметы я особенно ценю, ведь в них есть жизнь, история, душа.

На сцене и на экране у вас образ человека искрометного. Каким вы предстаете в пространстве частной жизни?

— Думаю, этот вопрос следовало задать моим близким. Как правило, искрометные на публике люди в приватной жизни оказываются довольно угрюмыми и занудливыми — в истории немало подобных примеров. Близкие и родные не получают от них блеска и юмора. Надеюсь, что я — в другом ряду. Конечно, бывает по-разному. Порой устаешь настолько, что дома не можешь ни говорить, ни двигаться. Или, напротив, возвращаешься домой и испытываешь такой прилив энергии, счастья и любви, что хочется искупать в нем всех близких и родных людей.

Игорь, вы выросли в большой и дружной семье, какую традицию из дома родителей вы хотели бы перенести в свой дом?

— Традицию собираться вместе и обедать всей семьей. Ее ввела наша мама. Сейчас, несмотря на занятость, мы с братьями обязательно отмечаем все домашние праздники. Самый же большой наш семейный праздник — день свадьбы родителей, они вместе уже более 50 лет.